После непрерывной годичной гонки с электротиглями я уехал в отпуск в Душанбе к родителям, но на сей раз ровно на месяц. Но за этот короткий срок прошли огромные события: арестовали Андрея Николаевича Туполева и всю верхушку его конструкторского бюро, посадили Ивана Ивановича Сидорина, почему и за что, никто не объяснял. Несколько ранее в Москву приезжал французский министр авиации Пьер Кот. Ходили разговоры, что Туполев передал ему чертежи нового самолета, но, возможно, Андрею Николаевичу предъявили какое-нибудь другое, столь же нелепое обвинение. Туполева и его команду разместили в одном из сибирских городов. Находясь в заключении, они должны были работать над новым пикирующим бомбардировщиком. И он действительно был спроектирован и запущен в производство — бомбардировщик Ту-2. Еще находясь в заключении, Туполев и некоторые его соратники были награждены Сталинской премией, а другие сотрудники — орденами и медалями. Потом их всех освободили и вернули в Москву на прежнее место, на улицу Радио, в двух шагах от ВИАМ. Рассказывали, что и в заключении Туполев держал себя независимо, покрикивал и на своих сотрудников, и на охрану и обеспечил быстрое проектирование и изготовление опытных самолетов.
И.И. Сидорина я увидел через несколько лет, в конце войны. Будучи в заключении, он был назначен главным металлургом Московского завода авиационных двигателей. Мне пришлось решать с этим заводом некоторые вопросы и встречаться с Иваном Ивановичем. Он был все такой же подтянутый, одетый в строгий костюм, типичный дореволюционный русский интеллигент. Мы оба делали вид, что не замечали стоящего у двери часового, который привозил и отвозил Ивана Ивановича в тюрьму. При Хрущеве Сидорина реабилитировали, и он вернулся к заведованию кафедрой металловедения в МВТУ.
В ВИАМ через некоторое время после ареста И.И. Сидорина взяли начальника лаборатории коррозии Владимира Оттовича Кренига. Он был коренным русским немцем, предки которого испокон веку жили в России. Высокий, красивый, с голубыми глазами, настоящий ариец, ухоженный, хорошо одетый, теннисист. Он любил гулять со своими двумя дочерьми. Прекрасный коррозионист, Крениг стал руководителем моей аспирантской работы после ареста Сидорина. Ко мне относился очень внимательно, всегда спокойный и приветливый. Он умер в Бутырской тюрьме от голода, хотя ему, сколько можно было, помогали продуктами, но большая часть их до него не доходила.
Почти одновременно с Туполевым посадили наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина и верхушку наркомата. Наркомом назначили Петра Васильевича Дементьева, 28–29 лет от роду, небольшого роста, подвижного, очень энергичного и решительного человека, много сделавшего для развития советской авиационной промышленности. До этого назначения он работал на Московском самолетостроительном заводе (завод № 1). В ВИАМ пришел новый начальник Алексей Тихонович Туманов, примерно того же возраста, что и Дементьев. До ВИАМ он был директором опытного завода КБ Туполева. Такая замена арестованных руководителей прошла на большинстве заводов и институтов.
