Обогащенный уран 235 определяет военную мощь владеющего им государства. Еще И.В. Курчатов настойчиво обращал внимание заместителя председателя Совмина СССР Л.П. Берия на исключительную важность получения обогащенного урана 235. “Тот, кто имеет обогащенный уран 235, тот может сделать атомную бомбу” (из письма Курчатова).
В XXI в., в 2004 г., вопрос об установках по обогащению урана 235 является главным в причислении к “оси зла” Ирана и КНДР. Наличие в Иране небольшого количества установок для обогащения неоднократно обсуждалось президентами Бушем и Путиным. В 2004 г. США предъявили ультиматум КНДР, требуя отказа от урановой программы, поскольку урановая технология производства ядерного оружия проще и надежнее плутониевой.
В природном уране имеются два изотопа 235 и 237. Доля урана 235 всего 0,7%. Изотопы различаются по скорости диффузии; на этой основе создан метод термодиффузионного обогащения урана 235, принятый и сейчас в США. Он сопровождается выделением огромного количества тепла и требует колоссальных затрат электроэнергии. В СССР были три термодиффузионных центра, при каждом из них имелись собственные мощные электростанции.
Изотопы урана имеют также некоторые различия в плотности, что позволяет обогащать уран 235 с помощью сверхскоростных центрифуг, вращающихся со скоростью 1500 оборотов в секунду. Центрифуги позволяют в десятки раз сократить расход электроэнергии и сделать уран 235 значительно более дешевым, при этом можно легко увеличить его выпуск. В США этот метод был включен в программу по быстрейшему получению высокообогащенного урана 235 (знаменитый манхэттенский проект по созданию атомной бомбы). Однако, несмотря на большие усилия и большие затраты, США не удалось преодолеть технические трудности и освоить промышленное центрифужное производство.
5 мая 1958 г. технический совет Министерства среднего машиностроения (Минатома) под председательством И.В. Курчатова принял рекомендацию к широкому промышленному освоению центрифуг. Для центрифуг требовался сплав, сочетающий прочность стали и удельный вес алюминия, и вот по этому поводу ко мне в ВИАМ приехал академик И.К. Кикоин, назначенный научным руководителем проекта.
У меня, конечно, были основания взяться за создание сплава для центрифуг. У нас уже был большой задел в этой области; вместе с Е.И. Кутайцевой, В.И. Исаевым, И.И. Молостовой, О.Г. Сенаторовой и другими сотрудниками лаборатории мы годами проводили систематические исследования высокопрочных алюминиевых сплавов, этой же теме посвящена моя докторская диссертация.
Нам удалось создать знаменитый сплав В96ц — самый прочный в мире, непревзойденный до сих пор.
Теперь сплаву В96ц, из которого целиком изготавливались центрифуги, предстояло проявить себя в очень сложных условиях — центрифуги должны непрерывно работать при максимальных оборотах в течение десяти лет.
Совместным решением министров Министерства среднего машиностроения и Министерства авиационной промышленности Е.П. Славского и П.В. Дементьева (1959 г.) И.Н. Фридляндер был назначен научным руководителем разработки металлических сплавов для центрифуг и технологии изготовления всех вращающихся деталей; он остается им по сегодняшний день, участвуя в решении новых сложных задач, например увеличение срока эксплуатации до 30 лет. Ведущим предприятием является Уральский электрохимический комбинат (УЭХК) в г. Ново-уральске. Многие годы там успешно организовывали работы генеральный директор Савчук, его заместитель по науке Жигаловский, а в настоящее время главный конструктор В.А. Баженов. Конструкторские разработки ведет петербургский ЦКБМ и “Центротех-ЭХЗ” и их главные конструкторы В.И. Сергеев, А.К. Калитеевский.
Прошло время, и огромные цеха специализированных заводов, начиненные бешено вращающимися центрифугами, начали выдавать во всевозрастающих количествах обогащенный уран-235. В самих же цехах, где все это происходило, — полнейшая тишина, чистота, безукоризненный порядок, людей почти не видно: работает автоматика. Многоэтажные цепочки центрифуг протянулись на такие расстояния, что операторы перемещались на велосипедах.
При детальных исследованиях поведения сплава В96ц в центрифугах мы открыли неизвестное ранее явление холодной ползучести: под влиянием высоких, длительно действующих напряжений металл ползет, а при небольшом повышении температуры ползучесть усиливается; были установлены температурные условия и проведены некоторые конструктивные доработки, при которых металл сохраняет достаточную стабильность при необходимой интенсивности разделения.
Все работы по изготовлению труб и штамповок из сплава В96ц были сосредоточены на Каменск-Уральском металлургическом заводе (КУМЗ); их вели известные специалисты К.Н. Михайлов, Н.Д. Винокуров, А.Н. Чеканов, Б.И. Пасынков, В.М. Баранчиков, СМ. Можаровский, В.М. Чертовиков, В.В. Стародумов.
Центрифуга в общем представляет собой цилиндр диаметром 100 мм, длиной 1 метр с верхней и нижней крышками и сложной формы диафрагмы. Заготовкой для изготовления штамповок крышек и диафрагм служили прессованные прутки.
Были разработаны подробные карты контроля заготовок, причем контроль осуществлялся созданным КПИ Средмаша. Все результаты испытаний направлялись в ВИАМ. Эта система действует и по сей день (2004 г.). Она позволяет в случае разрушения в эксплуатации какой-либо центрифуги быстро установить причины разрушения.
В 1963 г. группу специалистов — И.Н. Фридляндера (руководитель), Е.И. Кутайцева, А.Е. Семенова (все из ВИАМ), К.Н. Михайлова, В.И. Баранчикова (оба из КУМЗ), Ф.И. Квасова (начальник металлургического главка Министерства авиационной промышленности), Ю.М. Понагайбо, И.И. Гурьева (оба из ВИЛС) — наградили Ленинской премией.
Пошел уже пятый год эксплуатации центрифуг, и в этот период стали наблюдаться случаи отрыва горловины на верхних крышках роторов. Из разрушившейся центрифуги выбрасывалось большое количество пыли и аэрозолей, которые попадали в нормально работающие центрифуги и выводили их из строя.
В прессованном прутке волокна идут вдоль его оси. Затем следует операция осадки прутка на вертикальном прессе и изготовление штамповки. На радиальном макро, в районе горловины хорошо видны следующие одна за другой петельки сложившихся волокон прутка. Они похожи на “елочку”, это название так к ним и прилипло, в вершинах елочки удлинение резко снижается, и горловины отрываются.
Совещание у генерала А.Д. Зверева в пятницу 26 декабря 1975 г. Во вступительном слове он довольно драматично охарактеризовал ситуацию, мол, важнейшие оборонно-хозяйственные задачи срываются. Придется за это отвечать. Поставим вопрос перед ЦК; в 1937–1938 гг. половина участников совещания была бы давно уже за решеткой.
Оценивая сложности с прессованными прутками, я пришел к выводу, что надо попытаться отказаться от прутков и использовать литые слитки. Это была очень сложная задача. Слитки должны быть малого диаметра, они должны кристаллизоваться с максимальной скоростью охлаждения, т.е. отливаться непрерывным методом с непосредственным охлаждением водой, и в этом случае сразу должны отливаться несколько десятков слитков. Таких установок не знала ни советская, ни зарубежная металлургия.
КУМЗ (директор А.Н. Чеканов) воспринял эту идею с энтузиазмом. Вместе с нашим ведущим инженером, опытным металлургом В.И. Исаевым работниками КУМЗ установка была создана, и началось производство штамповок из литой заготовки.
На совещание к А.Д. Звереву по литой заготовке приехали представители от всех организаций. Докладывает Н.Д. Винокуров от КУМЗ а: “Литье слитка освоено, лить можно сколько надо, свойства хорошие”. Поддержали все организации, особенно хорошо выступил Дорогобед — прочнист от ЦКБМ, заявив, что впервые мы имеем такой изотропный материал, имеющий во всем объеме высокий уровень свойств. Некоторое время были еще колебания, но потом было принято решение полностью перейти на литую заготовку. С тех пор и по сегодняшний день никаких неприятностей с концевыми деталями и диафрагмами из литой заготовки не было. “Елочкам” и “розам”, и вообще всему ботаническому саду пришел конец.
В письме, адресованном в президиум АН СССР, в связи с выборами в Академию наук академики А.П. Александров и И.К. Кикоин писали: “Для атомной техники И.Н. Фридляндер разработал специальные материалы, удовлетворяющие особо жестким требованиям по механическим свойствам и коррозионной стойкости. Они нашли широкое применение в промышленности и тем самым обеспечили высокий уровень новой атомной технологии. Считаем, что И.Н. Фридляндер достойный кандидат для избрания в член-корреспонденты АН СССР”.
А позднее, в 1983 г., по случаю моего 70-летия руководители Уральского атомного комбината писали в письме на мое имя: “Выполненные Вами основополагающие научные исследования материалов позволили создать новые композиции и сплавы с уникальным сочетанием физико-механических и коррозионных свойств. В течение многих лет нас связывает с Вами теплое творческое сотрудничество, основанное на совместном развитии и практическом использовании научных исследований, выполняемых под Вашим руководством. Сегодня мы еще раз можем подтвердить высокую надежность разработанных Вами материалов и по достоинству оценить Ваш большой личный вклад в развитие нашей (атомной) отрасли промышленности, это создает Вам заслуженный авторитет и вселяет уверенность, что Ваши научные идеи и перспективные материалы будут способствовать дальнейшему прогрессу отрасли и в будущем”.
8 апреля 1982 г. продолжающиеся успешные работы по дальнейшему усовершенствованию технологии изготовления заготовок для центрифуг были отмечены премией Совета Министров СССР (И.Н. Фридляндер, В.И. Исаев и др.).
В 80-е и 90-е годы американцы неоднократно обвиняли Россию в том, что она использует демпинг — продажу продукции ниже себестоимости при поставках обогащенного урана в Европу и Америку. Однако сравнительно низкая цена российского урана объясняется огромным преимуществом метода центрифуг в сравнении с американским способом термодиффузионного обогащения. Мы полностью отказались от этого метода еще в 60–70-х годах.
В 1974 г. лечу на Урал на юбилей атомного завода, рейс запаздывает, прилетаю поздно, а нас встречает “Волга”, на ветровом стекле которой наклейка “Без пропуска, вне очереди”. Очень приятная наклейка, едем в закрытый город, полностью обнесенный колючей проволокой, с вышками наблюдения и всеми другими атрибутами, обеспечивающими закрытость, очередь автомашин большая.
Однако, несмотря на закрытость, американцам стало кое-что известно. В 1960 г. Пауэре на самолете-шпионе У2, который летел на высоте 20 км, недоступной тогда советским истребителям, именно этот город стремился сфотографировать. Но самолет был сбит нашими ракетами, которые охраняли Новоуральск. Пауэре приземлился на парашюте и через 24 часа был на Лубянке, в 1962 г. его обменяли на известного советского разведчика Рудольфа Абеля, арестованного в Нью-Йорке за атомный шпионаж. Обмен состоялся ранним утром в Берлине на мосту через речку, разделяющую Западный и Восточный Берлин. Этот вояж привел к срыву намеченного визита в СССР президента Эйзенхауэра. Предполагалось, что ему в том числе будут показаны самые мощные в мире (тогда и сейчас) гидравлические прессы для производства прессованных и кованых полуфабрикатов из алюминиевых сплавов для авиации и ракетной техники. Эти прессы установлены на металлургическом заводе в Куйбышеве (Самаре). В ожидании высокого гостя срочно строили хорошую автомобильную дорогу от аэропорта Курумыч до Самары. Это примерно 100 км, оставалось где-то 10 км, но визит был отменен, работы тут же прекратили, и оставшийся участок дороги достраивали лет пять-шесть.
Интересна история фотографии: ее сделали американские спутники. На фотографии наш атомный завод, надпись на английском языке “...На крыше завода нет охлаждающего водяного бассейна, русские придумали новую технологию”. Через некоторое время эта фотография попала в СССР, и мы с удовольствием прочли надпись на фотографии.
Мы с наклейкой на автомашине быстро проскочили контрольно-пропускной пункт. Нас поселили в хорошем коттедже. Этот дом принадлежал Гороховскому, бывшему начальнику строительства городка и завода. Я с ним познакомился на Черном море в Хосте в санатории “Прогресс”, который принадлежал Министерству среднего машиностроения (атомному министерству). Это министерство обладало многими льготами, в том числе сетью прекрасных санаториев с первоклассным обслуживанием и снабжением. Гороховский покупал в киоске на территории санатория шорты. В этом ответственном деле им руководила весьма энергичная жена. Я стал над ним подшучивать, но кончилось дело тем, что и я купил себе такие же шорты. Через год я встретил его на Урале у директора того самого завода, где вращались центрифуги. Но оказалось, что племянник Гороховского, живший в Одессе, уехал в Израиль, поэтому дяде предложили покинуть город.
В коттедже знакомая публика, все те, кто работает с центрифугами. На столе закуски и выпивка, какие только душе угодно, большое преимущество в те времена: хорошее снабжение продуктами и промтоварами сильно скрашивало всякого рода ограничения для жителей закрытого города. В 14 часов — торжественное заседание. Однако заседание и юбилей проходят совсем не по стандартам того времени: просто короткая официальная часть, а дальше — веселый праздник. Сразу начинается телевизионное ревю. Экран во всю стену. Сбоку садятся два диктора, они открывают программу “Нутровидение”. В шуточных сценках, песнях, стихах, танцах показывается полунамеками вся история завода. Курчатов, Кикоин, Чурин — первый заместитель министра среднего машиностроения, Зверев, все директора завода, трудности, неудачи, успехи. Аудитория воспринимает все очень живо, хорошо понимая, что к чему. Подобные шоу на заводе проводятся регулярно. Курчатов и Кикоин из школы академика А.Ф. Иоффе, директора Ленинградского физтеха, а там это было традицией. Кикоина постоянно играет один из ведущих физиков завода — Митюхляев, такой же худощавый и долговязый, как оригинал. Кикоин весело смеется, когда на сцене пританцовывают и поют, глядя, как Митюхляев-Кикоин передает в руки Курчатова младенца — первый продукт завода (здесь никогда не называли продукт настоящим именем). “Добрый дядюшка Кикоин снова чудеса творит”, — шутят физики.
Затем ученый совет — защита диссертации. Продолжение главы — физики шутят. В парике, и с приклеенной бородой, выходит будущий кандидат. Тема диссертации “Генетически-бактериальный способ получения продукта”. На полном серьезе он говорит о том, что ему удалось вывести сорт бактерии, которые с помощью несложных аппаратов ПИС-1 и ПИС-2 производит нужный продукт, в виде отходов получается пиво “Исацкое” (от Исаака Кикоина). Тут же диссертант преподнес всем членам ученого совета два ящика пива (правда, не “Исацкое”, а чешское). Диссертанту было задано много вопросов, например: назначение правого краника на аппарате ПИС-1, нельзя ли с помощью бактерии производить одновременно не только пиво, но и другие дефицитные вещи, например японские зонтики (в то время очень модные и очень дефицитные). Оппоненты одобрили работу и предложили присвоить ему звание кандидата генетически пивоваренных наук. Второй оппонент рекомендовал диссертанту с целью повышения рентабельности вообще отказаться от выработки основного продукта и целиком переключиться на производство пива. Я тоже включился в дискуссию и сказал, что против присуждения ученой степени. В Египте в гробнице Тутанхамона, как известно, были найдены шесть табличек с иероглифами, которые не могли расшифровать, но зато было ясно, что в них содержится нечто необычайно важное. Разгорелась борьба между разведками СССР и США. Пять пластин попали в СССР, одну из них расшифровали: оказалось, что речь шла о бактериях, которые производят основной продукт и в качестве отходов — пиво, но не “Исацкое”, а тутанхамонское. Автор совершил плагиат и не достоин присуждения степени. Мне ответил профессор Жигаловский — заместитель директора завода, что я перепутал эпохи, во времена Тутанхамона еще не было иероглифов, а были изображения зверей и птиц, и вообще Ближний Восток — дело политическое, и не стоит вмешивать его в защиту данной диссертации.
Потом Кикоин, который вел совет, объявил, что поскольку диссертация является выдающейся и необычной, то и способ голосования должен быть необычным. Он предложил голосовать пивными бутылками. Члены совета уходят в закрытое помещение и там голосуют: если бутылка выпита — голос “за”, не выпита — голос “против”. Предполагалось, что в такую жару ни один из членов совета не устоит перед соблазном выпить бутылку холодного пива. Тем не менее из 14 розданных бутылок 12 оказались выпитыми, одна — не выпита (голос “против”), одна — на половину (голос не действителен).
На следующий день — воскресенье; поехали на озеро, там база отдыха, маленькие легкие домики, лодки, волейбольные площадки. Я играл в волейбол и катал на лодке Костю Михайлова — директора КУМЗа, это ему нравилось. Но далеко заплывать он не хотел, он человек осторожный. В 2 часа дня принесли два ведра ухи из осетрины и судака. То ли воздух свежий, то ли игра и купание, но уха показалась замечательной. После обеда я снова играл в волейбол, а Костя, изрядно нагрузившись, плавал вдоль берега и кричал мне: “Иосиф, спасай, тону!” На что я отвечал: “Тони, только не спеша, кончим партию — пойду тебя спасать”. В 17.00 мы спешим в город посмотреть по TV завершающий европейское первенство футбольный матч ФРГ-Голландия. Надвинулись черные тучи, поднялся сильнейший ветер. По дороге наблюдали удивительное явление: раньше нас полосой метров 200 прошел вихрь и повалил подряд все деревья, с обеих сторон от этой полосы деревья стоят нетронутыми. На следующий день мы узнали — на павильон, где мы ели уху, упали два огромных дерева и смяли его. Если бы не матч ФРГ-Голландия, мы, вероятно, остались там.
31 мая 1975 г. на заводе снова защита, на этот раз защищается семейная пара — супруги Маранцы.
Раиса Петровна Маранц — неутомимый труженик, она без конца исследует штамповки В96ц, сопоставляет структуру со свойствами, с появлением трещин. Она прекрасно знает весь материал, придерживается и отстаивает определенные взгляды на природу и характер появления трещин. Правда, она иногда подходит ко всем вопросам несколько однобоко. Во всем винит неоднородность структуры, “елочку” и т.д., а, скажем, уровень напряжения, местные концентрации, вызываемые малыми радиусами, и т.д., ею не учитываются. Тем не менее я ей с удовольствием оппонирую. Что касается ее мужа Бориса Давыдовича Маранца, то он человек совсем другого склада. Крепкий, краснощекий, среднего роста, он крупный теоретик. Руководитель у него Жиголовский, у которого мягкий характер. Он, может быть, не очень разбирается в математических сложностях Маранца, но относится к нему с уважением и благодарен ему за то, что тот признает его своим официальным руководителем. Работа Бориса Давыдовича посвящена порошковым сплавам с большим процентом марганца. При этом при последующей закалке пересыщенный твердый раствор марганца распадается и образует частицы марганца, которые дают некоторое дополнительное упрочнение. Он также рассмотрел механизм образования пересыщенного раствора марганца и некоторых других подобных элементов и представил интересные структурные данные. Он развил также некоторые общепринятые математические построения. В общем его диссертация представляла несомненный интерес.
Я приехал в среду, ученый совет начался во вторник. До этого Жиголовский и другие неоднократно мне звонили. Это понятно. В прошлом году я неожиданно уехал в период ученого совета в Каменск, и защита отложилась почти на год, кроме того сейчас все боятся Кириллова-Угрюмова — нового председателя ВАКа. Чего стоит вторая половина его фамилии. Я приехал поздно вечером, летел в Свердловск (Екатеринбург) на Ту-154. В общем, конечно, здорово: на час быстрее, чем на Ил-18. Поселился в коттедже, там вся та же “бражка”, что и обычно. Вечером пришел директор завода Савчук, закуска, коньяк. Кикоин по обыкновению пьет кефир, по обыкновению нас всех посвящает в разные лингвистические тонкости, например, откуда взялось слово “диета”. Эта — самая мелкая древнегреческая монета; обед бедняков обходился в две эты — диета. А что в сыром виде не едят, но в вареном выбрасывают — лавр, вот это и есть “лауреат” — лавр. В сыром виде не съедобный, а вареный никому не нужен.
Итак, я выступаю по работе Раисы Петровны и Бориса Давыдовича. Работа Раисы Петровны понятна и близка Кикоину. В структурных тонкостях Бориса Давыдовича он, конечно, мало что понимает. Я объясняю сущность работы, даю положительную оценку. Естественно, Жиголовский и Кикоин тоже хвалят. Голосование — единогласно.
Вечером банкет, как обычно — эпиграммы, стихи и пр. Доходит очередь до меня. Народный поэт бухарского царства Надежда Ивановна Большакова, обращаясь ко мне в качестве корреспондента радио, отмечает, что мне были заданы три вопроса, на два из которых мною были даны ответы, а на третий я должен ответить сейчас. Вопрос 1: какие вина я люблю? Ответ: только выдержанные, намек на то, что я задержал на год защиту супругов Маранц. Вопрос 2: почему я люблю посылать непонятные телеграммы? А именно: телеграмма дана 12.05. Вылетаю завтра, т.е. 14.05. Ответ: профессорская рассеянность. Я это пропустил мимо ушей. Я такой телеграммы не давал, решил — хохма. Но потом меня уверяли, что кто-то кому-то говорил, что именно такая телеграмма пришла. Вопрос 3: как мне нравится оппонировать супружеской паре? Зал ресторана большой, шумно, поэтому все ораторы говорят в микрофон. Пока я шел к микрофону, думал какую бы хохму сотворить. Вспомнил, что Раиса Петровна всячески ратовала против любой структурной неоднородности, а вся диссертация Бориса Давыдовича была построена на том, что, именно создавая структурные неоднородности, можно повысить прочность сплава. Поэтому я бодро, весело сказал, что мне очень понравилось оппонировать семейной паре. Я убедился, что это очень дружная семья, что видно было потому, что жена энергично доказывает, что всякие структурные неоднородности вредны и их надо ликвидировать. Убедила в этом ученый Совет, и он единогласно присудил ей ученую степень кандидата наук. А после перерыва муж столь же энергично доказал, что только структурные неоднородности позволяют улучшить качество металла. Убедил в этом ученый совет, и тот единогласно присудил ему ученую степень кандидата наук. Так выпьем за эту дружную семью и за ученый совет, который трогательно единодушно благословил это согласие.
В 1968 г. 60-летие И.К. Кикоина. Я позвонил в Ташкент директору авиазавода К.С. Поспелову — по моей просьбе он сделал модель самолета “Антей” с размахом крыльев в один метр. В ВИАМ изготовили большую медаль из магния “Серп и Молот” на красноватой подставке из оргстекла. Сочинили адрес “Крутящиеся силы природы связали нас самым прочным в мире кольцом” (центрифуги). Чествование состоялось в большом зале института Курчатова. За председательским столом — академик А.П. Александров — директор института и президент АН СССР. “Заседание нашего ученого совета, — начал он, — будет посвящено одному вопросу: восхвалению И.К. Кикоина. Большой президиум избирать не будем. В порядке подхалимажа пригласим первого заместителя министра среднего машиностроения А.И. Чурина и ведающего нашей отраслью в ЦК В.Ф. Гордеева. Ну, юбиляра тоже пригласим. Готовясь к этому заседанию, — продолжал Александров, — я взял самый старинный ученый труд — Библию — и в ней прочел, что в один из дней Бог отделил твердь от воды — это была первая экспериментальная работа в той же области, в какой работает наш юбиляр. Потом там сказано, что Абрам породил Исаака, это надо понимать в том смысле, что Абрам Иоффе породил Исаака Кикоина (Кикоин в молодости работал в Ленинградском институте физики им. А.Ф. Иоффе)”.
Затем академик А.А. Бочвар объявил о присуждении И.К. Кикоину Государственной премии за 1967 г. (у него уже были Ленинская и три Государственных премии). Чурин объявил о награждении Кикоина шестым орденом Ленина. Четверо девиц в мини-юбках исполнили танец и преподнесли кочан капусты в память о капустниках, где Кикоин всегда был душой общества, ну и так далее. Все это продолжалось часа три, потом — банкет. Всего вволю: коньяки, икра, рыба и т.д. В зале человек 300. Так шумно отметили круглую дату выдающегося академика.
В 1968 г., когда у нас уже крутились сотни тысяч центрифуг, но никакой информации об этом не давалось, все было “СС” (совершенно секретно), в газете “Известия” от 24 декабря 1968 г., цена 3 коп., появилась статья Ю. Корнилова под названием “Вокруг центрифуги”. В ней писалось: “Высокий, не молодой уже человек в белом халате с дымящейся трубкой в руках — такой снимок обошел в последнее время страницы многих нидерландских газет. Пресса с гордостью знакомила читателей с профессором Яаапом Кистемакером, разработавшим новый способ получения обогащенного урана методом ультрацентрифугирования”. Сообщалось, что Голландия, ФРГ и Англия договорились о создании консорциума ИРЕНКО для получения обогащенного урана методом центрифугирования. Таким путем предполагалось избавиться от дорогостоящих закупок урана в США. Правда, ИРЕНКО производит по сегодняшний день очень мало обогащенного урана 235. Основные поставщики — Россия, США, Франция, но две последние страны используют устаревший неэкономичный термодиффузионный метод и время от времени поднимают крик, что Россия поставляет уран 235 по сниженным ценам, однако дело не в демпинге, а в нашей прогрессивной экономичной технологии центрифугирования.
Российские центрифуги позволяют снизить в 5 раз расходы на получение топлива для атомных электростанций по сравнению с американской и французской технологиями, при этом в России достаточно мощностей, чтобы обеспечить треть, а то и половину мировых потребностей в этом топливе.
В 1998–1999 гг. российский Минатом сделал прорыв, подписав контракт с Китаем на поставку обогатительного завода с российскими центрифугами. Китай пытался создать свою центрифугу, но после многих лет неудач обратился к России.
Таким образом, труды российских ученых, конструкторов, технологов находят мировое признание.
Половина обогащенного урана для американских АЭС производится в России, значительная часть — на Уральском электрохимическом комбинате. Америка дважды пыталась освоить центрифужный метод. В сенате проводились слушания; закончилось тем, что раскрученная центрифуга сорвалась с крепления и разрушила половину завода.
“Финансовые известия” от 30 января 2003 г. сообщали, что, по официальным данным США, на российских складах хранится 603–650 тонн высоко-обогащенного урана (92% обогащения получено центрифужным методом).
Поставки низкообогащенного урана 235 в США для атомных электростанций составляли в 2000, 2001, 2002 гг. 30 тонн в год. Половина его приходится на долю России.
Для переработки хранящегося на складах России высокообогащенного (ружейного) урана 235 необходимо затратить примерно 20 млрд долл., которые семерка промышленно развитых стран предполагает выделить России.
